[20-smth-Wonder] [私はDaegredです]
Началось все с того, что дева Istarni из ЖЖ в свое время читала стих Грача, но автора и стих забыла. Пытаясь со своими френдами вспомнит, что это за стих, она написала \"отрывок ненаписанной истории\". Впрочем, не только она, но и один из гадавших френдом, Фред. Собственно, и первый стих (грачиный), и написанные по мотивам стихотворение в прозе Istarni и стихотворение Фреда я и хочу выложить.
Усталый полковник в дешевом заплеванном баре...
Усталый полковник в дешевом заплеванном баре
Пьет пиво и молча листает страницы газет.
Паршиво то пиво, а воздух в табачном угаре,
Но, впрочем, полковнику дела до этого нет.
На нем весь комплект - хотя в баре до чёртиков жарко -
Давно уже выцветшей формы какой-то страны.
С собой у него револьвер неизвестной нам марки,
Кинжал антикварный, и древнее чувство вины.
Ты знаешь, он хочет назначить свидание смерти,
И если вдруг выйдет, то, в общем, хотелось бы - тут.
Участвовал он во всех войнах на этой планете,
Надеясь на то, что в одной его всё же убьют.
Но стрелы, и пули, и бомбы - лишь падают рядом,
И смерть ходит мимо не первый безрадостный век.
Однажды он ей нахамил - так тогда было надо.
Теперь вот живет, притворяясь, что, мол, человек.
Когда-то он верил, что можно найти тех , кто правы
В любой из затеянных войн, и ему суждено
Сражаться за них, добиваясь победы и славы...
Теперь он бросает монетку. Ему все равно.
А рядом сидит, безуспешно пытаясь настроить
Чужую гитару элитного класса \"дрова\"
Один музыкант, что когда-то - под стенами Трои? -
Сдружился с полковником крепко. Он помнит слова,
А также аккорды всех маршей, и гимнов, и плачей -
Всех сложенных песен что мирных времен, что войны.
Хотел бы не помнить, да только не может иначе -
Он тоже заложник пророчеств, судьбы и вины.
Чарующий голос, и - нет на ладонях ожогов! -
Вот даже на этих дровах безупречна игра.
Но всё, что он хочет сейчас - заработать немного
На пиво в местечке получше, чем эта дыра
Себе и полковнику тоже, пока тот не выбрал
Какой из сторон продавать свой военный талант,
Да и не уехал. Потом можно будет лытдыбры
Строчить на салфетках в кафе. Неплохой вариант!
А то рифмовать - надоело и как-то лениво...
Ну хватит. Оставим сидящих за этим столом
Певца с инструментом его, а полковника - с пивом.
И выпьем за то, чтобы им наконец повезло.
(c)Грач
Бар на окраине, дикое время, задворки великой страны...
Бар на окраине, дикое время, задворки великой страны, история мечется –с этими, с теми идти? – да гори все огнем! …В этот бар приходят в субботу солдаты забытой войны, сидят, говорят, а больше молчат о своем. (Здесь прописалась надолго беда, а счастья нет даже в стакане, и странные гости приходят всегда - а не только когда ты по пьяни).
Да вот они, гости – форма чужая, но здесь признают в них своих, гитарист и полковник – их узнают по глазам, эта тоска – знак пропащих людей, ее нет нигде в мире живых, (про войну не спрашивают «где» - и так понятно, что там).
Полковник-левша, весь в орденах, представит младшего брата, тот окажется музыкантом и скажет о брате «герой». Да жаль, прошли времена, когда за геройство – награда. («За наше геройство – расплата, и судьбы нам не надо иной»).
Звенят медали, стучат костыли, (но чаще – комплект «два в одном»), мы души сберечь на войне не смогли, моря затопили, пески занесли те земли, что не были сном... Где взвод наш погиб на большой высоте, летели ракеты, рубились мечи, – там страны – не те, и герои – не те… Там друг мой…Да где ж ты?... Молчит.
Беду не утопишь в дешевом вине (а я – им в глаза заглянуть не смогу)– вдруг скажет полковник в дурной тишине: «Мы всех пережили на нашем веку – любимых, героев, злодеев (вы все – до поры поседели), мы все слишком долго на свете живем, мы смерть пережили свою»! …А брат-музыкант просто скажет «споем». Все хором ему подпоют.
Снаружи – сумятица путаных дней и жажда роскошного пира… В мире плотных материй – посольство теней из навек затонувшего мира! Нам жизнь начинать в сотый раз не дано, («Все поздно» - стучится в затылке), мы тонем и скоро осядем на дно двадцатой за вечер бутылки. Эпоха – в загоне, мы признак конца, агонии старого века, за чадом и дымом не видно лица, и мы - продолжатели дел мудреца, что с огнем не нашел человека!
Прощайте, товарищи! Тонет «Варяг», наверх паруса поднимая! Свобода от жизни запоев и дрязг нам будет преддверием рая! Прощайте, часы бьют двенадцатый час, прощайте, до встречи, не плачьте о нас! Прощайте, нас жребий не так уж и плох: герои нередко на стыке эпох уходят, себя исчерпав до конца…
Прощайте, не плачьте, не прячьте лица!
(c)Istarni
По другому
Г. - ...Не занято?
П. - Нет:
никакой собеседник
Г. - Не важно, я тоже.
П. - А это?
Г. -Гитара?
Ну так... баловство.
Спеть?
П. - Пожалуй, попозже.
Г. - Пожалуй. Вы курите?
П. - Вот... научился.
Г. - Что так? Для тепла?
П. - Для беседы, скорее.
Г. - Давно здесь?
П. - А вы?
Г. - Две недели.
П. - Мы тоже.
Г. - Мы?
П. - Часть на окраине,
знаете, верно?
Г. - А, да. И не встретились...
П. - Надо?
Г. - Кто знает...
Откуда вы родом?
П. - ...Считайте ирландцем.
А вы?
Г. - Даже так? Ну...
Считайте румыном.
П. - Какое смешенье...
Г. - Последний корабль?
П. - Не надо об этом.
Г. - Простите.
П. - Прощаю.
Г. - Полковник?
П. - Да, так.
Г. - Что, пехота?
П. - Пехота. А вы?
Г. - Артиллерия,
только при штабе
П. - А, вестник.
Г. - Пожалуй.
П. - Споете?
Г. - Чуть позже.
Не время, а впрочем...
П. - Не время, а все же...
Г. - Не время для песен.
П. - Всегда было время.
Г. - Уверены?
П. - Знаю.
Г. - Да, знаете, верно.
Сойдемся на ты?
П. - И к утру разойдемся?
Г. - Зачем?
П. - Может, так
будет легче?
Г. - Не верю.
П. - Да, если война,
то и легче не будет.
Но вы не о том?
Г. - Не о том.
П. - Может, выпьем?
Г. - Поможет?
П. - Не думаю.
Здесь точно так же,
как прежде, но только...
Г. - ...Еще безысходней.
П. - Не знаю.
Г. - Я тоже. А завтра...
П. - В атаку. Точнее - на нас.
Г. - Тоже знаете?
П. - Тоже.
Но это ведь просто.
Г. - И так уже было.
П. - Бывало. Не раз.
Вы о чем-то конкретном?
Г. - Да, знаете, память...
П. - Подводит?
Г. - Не слишком.
Так пал Амон Эреб.
П. - Да если бы - амон!
Г. - Да, степь - как тарелка
до самого моря...
П. - Ну, может, убъют.
Г. - Повезет?
П. - Я не верю. Я столько уже...
Г. - Вот и я...
П. - Да я понял.
Г. - ...ирландец?
П. - Румын? Отчего?
Г. - Так совпало.
И ты?
П. - Точно так -
непривычное имя...
Г. - Ты снова левша?
П. - Просто в правой осколок.
Г. - Чего?
П. - Я не знаю. наверное, мины...
Г. - Пехота?
П. - Да, так.
Может, выпьем?
Г. - Мне хватит.
П. - Боишься уснуть?
Г. - Не усну - не умею.
П. - И ты? Я - почти...
Г. - Снится всякое?
П. - Хуже.
Я думаю - может,
вот это на деле
и есть наша Тьма?
Г. - Может быть... Как ты умер?
П. - Тогда? Я сгорел.
Г. - Извини...
П. - Это глупо.
Г. - А ты не спросил...
П. - Не хочу. пусть: ты выжил
и жил, и живешь...
Г. - Незавидная участь!
П. - Да я не завидую.
Г. - Выпьем?
П. - Мне хватит.
А впрочем, давай.
Г. - За знакомство?
П. - Руссандол.
Г. - Фамилия?
П. - Да.
Г. - Макалаурэ.
П. - Имя?
Г. - Фамилия тоже.
П. - Ну да... за знакомство.
Г. - За наше везенье,
за нашу охоту,
за вечную жизнь?
П. - Только жить ее - нечем.
Г. - За это не пьют
перед боем.
П. - Что, правда?
Ну, ладно, не будем.
Споешь?
Г. - Если хочешь.
П. - Не знаю. Давно
здесь не слышали песен.
Г. - Я буду негромко.
П. - О чем?
Г. - Не об этом.
О том, что не жаль...
П. - И не жаль.
Г. - Не жалели.
П. - Да.
Г. - И - не желали
судьбы, что полегче!
Такая - по мерке.
П. - Такая - по слову.
Г. - Ты, братец, поэт!
П. - Я полковник пехоты.
Г. - Кто был Вечный Жид?
П. - Не встречался, не знаю.
Г. - Я думаю - кто?
Я боюсь его встретить.
П. - Не бойся. Пройдем,
не заметив друг друга.
Г. - Такая эпоха?
П. - Такая уж вышла.
Г. - Еще не конец?
П. - Нет. Конец будет завтра.
Г. - А завтра не будет.
П. - Когда-нибудь будет.
За это и выпьем.
Да, лучше - за это,
так лучше, чем думать
о Тьме.
Г. - Это верно.
За это и выживем
П. - Или погибнем.
(c)Фред
Кому интересно, найдете в комментах еще одно стихотворение в прозе.
А мастера покурили эти стихи, да и родили концепт игры.
Материалы по реальной Англии 45-ого и антуражу будут отдельно.
PS: дополнением стих Скальда на примерно ту же тему
Маглор и МаэдросМаглор и Маэдрос. Часто в переливчатых именах
Два одиночества находят друг друга. Слова
Клятвы, Проклятия для них – не просто слова,
А обещание – рука об руку – ад до последнего круга.
Маглор и Маэдрос, тяжко ли бремя вам?
Двое - всегда, но какие все время разные.
Клятва, Проклятие… а кто ещё верит словам,
Когда на двоих они стали пошло-грязные?
А вам ещё – струнами по пальцам и по ночам
С бутылкой вина, песней, на крыше
Ждать, если не Звезд в руки, то хоть чего-нибудь свыше.
Может, невинности, оттаданой шиферным вечерам?
Два переливчатых имени ведь так просто сливаются
Из двух незнакомых – в двух не разлей вода,
И на крыше, вечер, закат, и голоса срываются,
И на двоих срывается в руки одна звезда.
Сколько вас стало братьями, старшие?
И разве не словно вечность вяжет сердца кровь?
С кромок окрестных крыш ноты и звезды упавшие
Вы соберете сегодня, а завтра – искать вновь.
Сколько вам вместе быть – до прощания?
И кто первым сделает шаг – шаг назад?
Рука об руку ад до последнего круга – лишь обещание,
Так двое клянутся – Маглор и Маэдрос, - говорят.
Усталый полковник в дешевом заплеванном баре...
Усталый полковник в дешевом заплеванном баре
Пьет пиво и молча листает страницы газет.
Паршиво то пиво, а воздух в табачном угаре,
Но, впрочем, полковнику дела до этого нет.
На нем весь комплект - хотя в баре до чёртиков жарко -
Давно уже выцветшей формы какой-то страны.
С собой у него револьвер неизвестной нам марки,
Кинжал антикварный, и древнее чувство вины.
Ты знаешь, он хочет назначить свидание смерти,
И если вдруг выйдет, то, в общем, хотелось бы - тут.
Участвовал он во всех войнах на этой планете,
Надеясь на то, что в одной его всё же убьют.
Но стрелы, и пули, и бомбы - лишь падают рядом,
И смерть ходит мимо не первый безрадостный век.
Однажды он ей нахамил - так тогда было надо.
Теперь вот живет, притворяясь, что, мол, человек.
Когда-то он верил, что можно найти тех , кто правы
В любой из затеянных войн, и ему суждено
Сражаться за них, добиваясь победы и славы...
Теперь он бросает монетку. Ему все равно.
А рядом сидит, безуспешно пытаясь настроить
Чужую гитару элитного класса \"дрова\"
Один музыкант, что когда-то - под стенами Трои? -
Сдружился с полковником крепко. Он помнит слова,
А также аккорды всех маршей, и гимнов, и плачей -
Всех сложенных песен что мирных времен, что войны.
Хотел бы не помнить, да только не может иначе -
Он тоже заложник пророчеств, судьбы и вины.
Чарующий голос, и - нет на ладонях ожогов! -
Вот даже на этих дровах безупречна игра.
Но всё, что он хочет сейчас - заработать немного
На пиво в местечке получше, чем эта дыра
Себе и полковнику тоже, пока тот не выбрал
Какой из сторон продавать свой военный талант,
Да и не уехал. Потом можно будет лытдыбры
Строчить на салфетках в кафе. Неплохой вариант!
А то рифмовать - надоело и как-то лениво...
Ну хватит. Оставим сидящих за этим столом
Певца с инструментом его, а полковника - с пивом.
И выпьем за то, чтобы им наконец повезло.
(c)Грач
Бар на окраине, дикое время, задворки великой страны...
Бар на окраине, дикое время, задворки великой страны, история мечется –с этими, с теми идти? – да гори все огнем! …В этот бар приходят в субботу солдаты забытой войны, сидят, говорят, а больше молчат о своем. (Здесь прописалась надолго беда, а счастья нет даже в стакане, и странные гости приходят всегда - а не только когда ты по пьяни).
Да вот они, гости – форма чужая, но здесь признают в них своих, гитарист и полковник – их узнают по глазам, эта тоска – знак пропащих людей, ее нет нигде в мире живых, (про войну не спрашивают «где» - и так понятно, что там).
Полковник-левша, весь в орденах, представит младшего брата, тот окажется музыкантом и скажет о брате «герой». Да жаль, прошли времена, когда за геройство – награда. («За наше геройство – расплата, и судьбы нам не надо иной»).
Звенят медали, стучат костыли, (но чаще – комплект «два в одном»), мы души сберечь на войне не смогли, моря затопили, пески занесли те земли, что не были сном... Где взвод наш погиб на большой высоте, летели ракеты, рубились мечи, – там страны – не те, и герои – не те… Там друг мой…Да где ж ты?... Молчит.
Беду не утопишь в дешевом вине (а я – им в глаза заглянуть не смогу)– вдруг скажет полковник в дурной тишине: «Мы всех пережили на нашем веку – любимых, героев, злодеев (вы все – до поры поседели), мы все слишком долго на свете живем, мы смерть пережили свою»! …А брат-музыкант просто скажет «споем». Все хором ему подпоют.
Снаружи – сумятица путаных дней и жажда роскошного пира… В мире плотных материй – посольство теней из навек затонувшего мира! Нам жизнь начинать в сотый раз не дано, («Все поздно» - стучится в затылке), мы тонем и скоро осядем на дно двадцатой за вечер бутылки. Эпоха – в загоне, мы признак конца, агонии старого века, за чадом и дымом не видно лица, и мы - продолжатели дел мудреца, что с огнем не нашел человека!
Прощайте, товарищи! Тонет «Варяг», наверх паруса поднимая! Свобода от жизни запоев и дрязг нам будет преддверием рая! Прощайте, часы бьют двенадцатый час, прощайте, до встречи, не плачьте о нас! Прощайте, нас жребий не так уж и плох: герои нередко на стыке эпох уходят, себя исчерпав до конца…
Прощайте, не плачьте, не прячьте лица!
(c)Istarni
По другому
Г. - ...Не занято?
П. - Нет:
никакой собеседник
Г. - Не важно, я тоже.
П. - А это?
Г. -Гитара?
Ну так... баловство.
Спеть?
П. - Пожалуй, попозже.
Г. - Пожалуй. Вы курите?
П. - Вот... научился.
Г. - Что так? Для тепла?
П. - Для беседы, скорее.
Г. - Давно здесь?
П. - А вы?
Г. - Две недели.
П. - Мы тоже.
Г. - Мы?
П. - Часть на окраине,
знаете, верно?
Г. - А, да. И не встретились...
П. - Надо?
Г. - Кто знает...
Откуда вы родом?
П. - ...Считайте ирландцем.
А вы?
Г. - Даже так? Ну...
Считайте румыном.
П. - Какое смешенье...
Г. - Последний корабль?
П. - Не надо об этом.
Г. - Простите.
П. - Прощаю.
Г. - Полковник?
П. - Да, так.
Г. - Что, пехота?
П. - Пехота. А вы?
Г. - Артиллерия,
только при штабе
П. - А, вестник.
Г. - Пожалуй.
П. - Споете?
Г. - Чуть позже.
Не время, а впрочем...
П. - Не время, а все же...
Г. - Не время для песен.
П. - Всегда было время.
Г. - Уверены?
П. - Знаю.
Г. - Да, знаете, верно.
Сойдемся на ты?
П. - И к утру разойдемся?
Г. - Зачем?
П. - Может, так
будет легче?
Г. - Не верю.
П. - Да, если война,
то и легче не будет.
Но вы не о том?
Г. - Не о том.
П. - Может, выпьем?
Г. - Поможет?
П. - Не думаю.
Здесь точно так же,
как прежде, но только...
Г. - ...Еще безысходней.
П. - Не знаю.
Г. - Я тоже. А завтра...
П. - В атаку. Точнее - на нас.
Г. - Тоже знаете?
П. - Тоже.
Но это ведь просто.
Г. - И так уже было.
П. - Бывало. Не раз.
Вы о чем-то конкретном?
Г. - Да, знаете, память...
П. - Подводит?
Г. - Не слишком.
Так пал Амон Эреб.
П. - Да если бы - амон!
Г. - Да, степь - как тарелка
до самого моря...
П. - Ну, может, убъют.
Г. - Повезет?
П. - Я не верю. Я столько уже...
Г. - Вот и я...
П. - Да я понял.
Г. - ...ирландец?
П. - Румын? Отчего?
Г. - Так совпало.
И ты?
П. - Точно так -
непривычное имя...
Г. - Ты снова левша?
П. - Просто в правой осколок.
Г. - Чего?
П. - Я не знаю. наверное, мины...
Г. - Пехота?
П. - Да, так.
Может, выпьем?
Г. - Мне хватит.
П. - Боишься уснуть?
Г. - Не усну - не умею.
П. - И ты? Я - почти...
Г. - Снится всякое?
П. - Хуже.
Я думаю - может,
вот это на деле
и есть наша Тьма?
Г. - Может быть... Как ты умер?
П. - Тогда? Я сгорел.
Г. - Извини...
П. - Это глупо.
Г. - А ты не спросил...
П. - Не хочу. пусть: ты выжил
и жил, и живешь...
Г. - Незавидная участь!
П. - Да я не завидую.
Г. - Выпьем?
П. - Мне хватит.
А впрочем, давай.
Г. - За знакомство?
П. - Руссандол.
Г. - Фамилия?
П. - Да.
Г. - Макалаурэ.
П. - Имя?
Г. - Фамилия тоже.
П. - Ну да... за знакомство.
Г. - За наше везенье,
за нашу охоту,
за вечную жизнь?
П. - Только жить ее - нечем.
Г. - За это не пьют
перед боем.
П. - Что, правда?
Ну, ладно, не будем.
Споешь?
Г. - Если хочешь.
П. - Не знаю. Давно
здесь не слышали песен.
Г. - Я буду негромко.
П. - О чем?
Г. - Не об этом.
О том, что не жаль...
П. - И не жаль.
Г. - Не жалели.
П. - Да.
Г. - И - не желали
судьбы, что полегче!
Такая - по мерке.
П. - Такая - по слову.
Г. - Ты, братец, поэт!
П. - Я полковник пехоты.
Г. - Кто был Вечный Жид?
П. - Не встречался, не знаю.
Г. - Я думаю - кто?
Я боюсь его встретить.
П. - Не бойся. Пройдем,
не заметив друг друга.
Г. - Такая эпоха?
П. - Такая уж вышла.
Г. - Еще не конец?
П. - Нет. Конец будет завтра.
Г. - А завтра не будет.
П. - Когда-нибудь будет.
За это и выпьем.
Да, лучше - за это,
так лучше, чем думать
о Тьме.
Г. - Это верно.
За это и выживем
П. - Или погибнем.
(c)Фред
Кому интересно, найдете в комментах еще одно стихотворение в прозе.
А мастера покурили эти стихи, да и родили концепт игры.
Материалы по реальной Англии 45-ого и антуражу будут отдельно.
PS: дополнением стих Скальда на примерно ту же тему
Маглор и МаэдросМаглор и Маэдрос. Часто в переливчатых именах
Два одиночества находят друг друга. Слова
Клятвы, Проклятия для них – не просто слова,
А обещание – рука об руку – ад до последнего круга.
Маглор и Маэдрос, тяжко ли бремя вам?
Двое - всегда, но какие все время разные.
Клятва, Проклятие… а кто ещё верит словам,
Когда на двоих они стали пошло-грязные?
А вам ещё – струнами по пальцам и по ночам
С бутылкой вина, песней, на крыше
Ждать, если не Звезд в руки, то хоть чего-нибудь свыше.
Может, невинности, оттаданой шиферным вечерам?
Два переливчатых имени ведь так просто сливаются
Из двух незнакомых – в двух не разлей вода,
И на крыше, вечер, закат, и голоса срываются,
И на двоих срывается в руки одна звезда.
Сколько вас стало братьями, старшие?
И разве не словно вечность вяжет сердца кровь?
С кромок окрестных крыш ноты и звезды упавшие
Вы соберете сегодня, а завтра – искать вновь.
Сколько вам вместе быть – до прощания?
И кто первым сделает шаг – шаг назад?
Рука об руку ад до последнего круга – лишь обещание,
Так двое клянутся – Маглор и Маэдрос, - говорят.
-
-
30.07.2009 в 19:27ГОСПОДИН Б.
Итак, господин Б., в некой локальной войне,
Названия коей не помню, лишившийся правой руки,
Обязанный очень многим покойной своей жене, -
Хотя бы тем, что дважды воскрес всему вопреки,
Нуждается в помощи общества, но случай не слишком тяжел,
Покупки да роскошь общения - как раз для нас, волонтеров, -
Вот список на десять лиц, крепитесь, работа не вол,
Вот комната на двоих, а год закончится скоро.
Итак, господин Б. не требует свежих газет,
Не затевает ремонт, не ездит в соседние страны,
Не просит гулять с собакой - ее давно уже нет, -
И все ж препоручен нам, как и прочие ветераны.
Зато он часто твердит: уж слишком мир искажен -
Ведь после второй из смертей супруга его не воскресла.
Нет, он не осудит тех, кто часто меняет жен…
(А слева - следы ногтей на старой обшивке кресла.)
А впрочем, он умолчит о длинной своей судьбе,
Привычно лицо отвернув к мороси заоконной.
И я еще полюблю приходить к господину Б. -
Отдыхать от рассказов иных о юности в Первой Конной,
О схватке за Перл Харбор, о битве за урожай
Скороспелого бамбука в Большой Песчаной Пустыне…
Закончится год. Подруга предложит: «Не уезжай».
Я вновь подпишу контракт, не думая о причине.
В ту ночь во сне будет все, о чем он не говорил:
Темницы, мосты, леса, короны, мечи и волки.
Подруга разбудит: «Скорей! Сейчас взойдет сильмарилл!
Не знаешь? Потом прочтешь - потрепанный том на полке».
Меня проберет до костей звезды отточенный свет,
Потом осенний рассвет - холодный, пустой, безбрежный,
И колкая мысль: да, мир искажен и возврата нет,
И Лютиэн умерла, но у нас еще есть надежда.
-
-
30.07.2009 в 19:34-
-
29.08.2009 в 04:28"...прежде было больно слушать, а теперь в паршивом баре ты играешь нашим душам на раздолбанной гитаре, и обугленному сердцу голос твой - бальзам на раны, но твоим единоверцем по надежде я не стану. Умиравшему довольно будет знания простого: умереть - почти не больно. Больно - это выжить снова..."